В этой теме я буду опираться прежде всего на Rome Total War, Europa Universalis и Imperial Glory, поскольку считаю их эталоном стратегий. В них я вижу то, что делает стратегию по настоящему игрой разума, а не простого кликанья мышью. Численный перевес не играет здесь особой роли, гораздо важнее оснащенность войск, умелое использование рельефа, мораль армии, ну и само собой разумеется, грамотные приказы полководца. Начну с Рима. Мое знакомство с ним произошло без малого три года назад. В связи с этим, стоит пожалуй, описать мою первую битву. Произошло это в 232 году до н.э., в Сицилии, где то между вулканом Этна и городком Мессана. Под моим командованием находился отряд в 25 тяжелых всадников,- собственно, только лишь генеральская охрана. Мы попали в классическую засаду: в узком дефиле между крутыми холмами нас поджидало войско врага,- около двух сотен повстанцев. Признаться, я поначалу запаниковал,- их перевес был значительным и мне совершенно не казалось возможным одержать в этом столкновении верх. Представьте себя на моем месте,- вы оказались в древнем Риме, ничего не зная о местных реалиях, ни о силе войск врага, не имея представления и о собственных войсках. Моим первым желанием было отступить и я уже дал приказ выдвигаться в противоположную от противника сторону, желая по крайней мере сохранить свою жизнь и вернуться в более благоприятных условиях, с подкреплением за плечами. Но затем какая то глупая гордость остановила меня. Читая книги по истории, я всегда презирал полководцев, уходящих с поля боя, так и не испытав удачи. Конница взобралась на вершину холма и стала поджидать вражескую пехоту, направляющуюся к нам со стороны подножия. Вторая половина армии противника отрезала нам пути отступления, заняв пологий склон холма и направляясь по нему в нашу сторону. Уже конечно, не помню, кто руководил отрядами противника, но дело в том, что он допустил фатальную ошибку. В итоге, когда ближайший отряд врага оказался рядом, я послал конницу в атаку,- прямиком вниз по склону холма. Отряд противника разлетелся как кегли,- их сопротивления хватило ровно на полминуты. Разделавшись с одним отрядом, я повторил ту же операцию- с тем же успехом. Мои потери составили три всадника. Из войска противника ни один не вернулся к родным очагам, рассказать о поражении. Это была моя первая победа. С тех пор мой путь исчисляется десятками, если не сотнями побед, которые я одержал, командуя десятками различных наций, в боях против не меньшего количества народов. Манипулируя погодой и полем боя я наблюдал, как протекает одна и та же битва при разных условиях. Я сражался с армиями, которые превосходили меня впятеро и праздновал триумф. хотя перед битвой Оракул предвещал: "поражение неизбежно". Разумеется, были и у меня поражения. Хочу рассказать об одном из них. Это была решающая битва в степях скифии, между старыми и новыми кочевниками. Я командовал сарматами, на нас шли гунны. С обеих сторон было по три тысячи войска, то есть сражение было не просто масштабным, оно было ЭПИЧЕСКИМ. Сделаю оговорку,- чем больше армия, тем сложнее ею управлять. В отличии от искусственного интеллекта, ты лишен возможности отдавать несколько приказов одновременно и не можешь следить сразу за всем полем боя, в отличии от него же. Но это было не основной причиной моего поражения. И даже не в численном превосходстве врага. Во первых он превосходил меня всего лишь на пару сотен, а во вторых я уже упоминал, что сам по себе факт численного перевеса не играет значительной роли в боестолкновении. Дело было в другом. Гунны- свирепый и кровожадный народ, создали себе репутацию безжалостных и непобедимых убийц. Чаще всего противник обращался в бегство при первом же их натиске. Уровень морали и обученности их воинов превосходил эти же показатели у моих сарматов. Поэтому то в жарких столкновениях этого боя мои войска нередко показывали спину врагу. Поле боя представляло собой обширную, всхолмленную местность, покрытую редкими рощицами, не дающими никакого укрытия, но тем не менее, задерживающими ход кавалерии, как моей, так и вражеской. Два холма были весьма крутыми и скалистыми. Один из них оказался в руках врагов, на втором же я расставил свою пехоту, копейщиков и пеших лучников. Справа от холма, возле границы одной из рощ я расположил свою основную ударную силу,- несколько отрядов тяжелой кавалерии. Еще правее, уже в самом леске, я поставил скрытых пельтастов, что должно было оказаться для врага неприятным сюрпризом. Впереди линии моих войск располагались конные стрелки, которых я взял на вооружение после долгих столкновений с Парфией. При появлении противника я выдвинул конных стрелков вперед, дав им приказ осыпать стрелами наступающих и отходить по мере их приближения. Поскольку конные стрелки действуют вполне эффективно, этих приказов им было вполне достаточно. Тем временем я занялся основной линией своего войска.
Поскольку противостояла мне в основном легкая конница, то основная масса моих войск должна была пасть легкой добычей наступающих гуннов. Все, что я мог сделать, это предпринять все усилия для того, чтобы связать этими отрядами основную массу врага и лишить их мобильности. По моей задумке, моя легкая конница должна была неожиданными атаками тревожить увязших гуннов неожиданными атаками во всех направлениях, что должно было рано или поздно сломить их. Но, как это водиться в равном бою, ничто не происходит так, как было задумано. Битва быстро превратилась в самый настоящий хаос, в котором и я, и мой противник оказались практически полностью лишены возможности руководить своими армиями. Всеобщая свалка, в которой повсеместно вспыхивали локальные обострения, растянулась от того места, где стояла моя армия до того, где выстроились гунны. То мои бойцы, то вражеские периодически бросались бежать с поля боя, но через некоторое время останавливались и вновь очертя голову, бросались в самую гущу. Это был хаос, на который нельзя было никоим образом влиять. Периодически, то ко мне, то к гуннам подходили свежие силы и тотчас вливались в эту кровавую мясорубку. Через некоторое время мне осталось только лишь наблюдать за ходом сражения. В один момент мои обессилевшие войска просто напросто побросали оружие и бежали. Уставший не менее моих сарматов противник даже не имел сил преследовать их. Я часто повторяю одни и те же сражения в разных вариациях, при различных изменяющихся условиях, глядя на то, что изменилось в ходе боя, но ту бойню я наверное вряд ли смог переиграть таким образом, что в итоге вышел бы из нее победителем. В тот раз я проиграл ЭПИЧЕСКИ. Вообще, на первых порах я несколько презирал конницу, отдавая предпочтение старой доброй пехоте вроде принципов, триариев или тех же плумбатариев времен позднего Рима. Так было до тех пор, пока я не столкнулся с Парфией, народом с кочевым прошлым. Их армия была выстроена совсем по другому принципу: слабая пехота и мощная кавалерия, вроде конных лучников или закованных в броню клибинариев, способных превратить сражение в одно оглушительное наступление. Тогда я и увидел все плюсы кавалерии, главным из которых является мобильность. Кстати говоря, в этом отношении можно отметить также боевых слонов, состоящих на службе Селевкидских царей и Карфагена. Собственно говоря, имея армию, полностью укомплектованную из боевых слонов и бронированной конницы, можно не задумываться над такими мелочами, как боевая тактика. Вполне достаточно собрать войска в кулак и ударить в центр вражеских порядков. Разбив их надвое и добравшись до генерала, можно лишить боевого духа любую армию, просто напросто втоптав их предводителя в грязь. Небольшое отступление: Битва при Ипсе — решающая битва борьбы диадохов, произошедшая летом 301 г. до н. э. возле города Ипса во Фригии (Малая Азия) между войсками Антигона I Одноглазого и Деметрия I Полиоркета с одной стороны и войсками коалиции Кассандра (Македония), Птолемея I (Египет), Селевка I (Вавилония и сатрапии Ирана) и Лисимаха (Фракия) с другой. Одна из крупнейших битв периода эллинизма и вообще всемирной истории до начала Нового времени. События, предшествовавшие битве:
После смерти Александра Македонского, сатрап Великой Фригии Антигон Одноглазый попытался восстановить его державу под своей властью. Он сосредоточил основную часть владений Александра — власть над Малой Азией, Сирией и частично Грецией и принял титул царя. Остальные диадохи, также принявшие царские титулы, пытались противостоять политике Антигона. В 302 г. была создана (точнее возобновлена) коалиция диадохов против Антигона. Инициатором выступил царь Македонии Кассандр, ведший в Греции тяжелую борьбу с сыном Антигона Деметрием. При этом, сначала Кассандр пытался договориться с Антигоном, но, когда последний отверг его предложения, направил посольство с предложением о союзе против Антигона царю Фракии Лисимаху. Союз был заключен, после чего оба царя предложили присоединиться к нему царю Египта Птолемею и Селевку, владевшему тогда Вавилонией и т. н. Верхними сатрапиями (Иран и Средняя Азия). Договоренность была достигнута, и Кассандр с Лисимахом открыли боевые действия: первый напал на Деметрия и войска Эллинской лиги, второй же совершил успешное вторжение в Малую Азию и угрожал даже Фригии, хотя от решительного сражения уклонился, ожидая подхода союзников. Тем временем Кассандр встретился с Деметрием под Фивами Фтиотийскими, однако до сражения дело также не дошло, так как Антигон, узнав о приближении Селевка, отозвал сына в Азию. В это же время Птолемей выступил из Египта и захватил Южную Сирию; однако, услыхав во время осады Сидона о мнимом поражении, якобы нанесенном Антигоном Лисимаху и Селевку, и о движении Антигона на Сирию, поспешил отступить в Египет. По мнению современных ученых, Птолемей счел для себя выгодным поверить (или сделать вид, что поверил) явно невероятному слуху, так как, имея за собой практически неприступный Египет, не хотел рисковать своей армией в решающем сражении.
Накануне битвы
С наступлением лета 301 г. до н. э. военные действия возобновились. Антигон выбрал для битва удобную для фаланги и конницы равнину под городом Ипс, во Фригии, и расположился там, ожидая подхода неприятелей. К Ипсу вскоре подступили объединившиеся армии противников Антигона. Командовали ими сами цари, кроме македонской армии, которой руководил брат Кассандра Плейстарх. По численности армии были примерно равны — около 70 тыс. человек. Войско Антигона состояло в основном из македонских ветеранов, организованных в фалангу. Войска Лисимаха и Селевка в значительной степени были укомплектованы местными контингентами. Значительную часть их составляла легкая пехота и конные лучники. Кроме того у Селевка было 480 слонов, полученных от индийского царя Чандрагупты по договору, завершившему безуспешный поход Селевка в Индию. Обе стороны имели на вооружении персидские серпоносные колесницы, впрочем, не сыгравшие значительной роли в сражении, так как колесничие спрыгивали с них еще до подхода к неприятельскому войску, фаланга же расступалась без ущерба и легко пропускала колесницы.
Судя по ходу сражения, Антигон попытался воспроизвести план, принесший Александру победу при Гавгамелах: сосредоточив конницу на одном фланге, обрушить ее удар на наиболее сильную группировку противника и разгромить ее, скомбинировав этот удар с переходом в наступление фаланги. По мнению современных исследователей, Антигон надеялся, что, имея перед собой в основном «варварскую» по составу армию, он сможет одолеть ее тактикой Александра. Однако ошибка Антигона состояла в том, что он имел дело с войском, гораздо лучше обученным и управляемым, чем противники Александра, и с полководцами, в отличие от Дария III стоявшими на высоте современных тактических требований. В результате, его противники (прежде всего Селевк) сумели сполна использовать преимущества подвижных «варварских» контингентов и слабые стороны неповоротливой фаланги.
Ход сражения
Битва началась атаками колесниц и легковооружённой пехоты. Конница Антигона, которой командовал Деметрий Полиоркет, атаковала тяжелую конницу Селевка под командованием сына царя Антиоха, после ожесточенной схватки разгромила ее и кинулась преследовать. Однако, увлекшись преследованием, он оторвался от фаланги Антигона. Этим не замедлил воспользоваться Селевк, которые ввел в дело слонов[1]. Сами по себе слоны не представляли большой опасности для фаланги (македоняне умели бороться с ними с помощью досок, утыканных гвоздями, и горючих средств). Однако они отрезали фалангу от конницы Деметрия, и Селевк воспользовался этим, введя в действие конных лучников и легкую подвижную пехоту, которые принялись активно обстреливать тяжелую фалангу Антигона. Антигон оказался заперт вражескими слонами и тяжёлой пехотой, и после нескольких часов стояния под обстрелом значительная часть его фаланги сдалась и перешла на сторону Селевка, либо бежала. Армия Антигона потерпела полное поражение. Сам 80-летний полководец продолжал яростно сражаться, до последнего надеясь на помощь Деметрия, пока не рухнул на землю, пронзенный дротиками. Деметрий с 8 тысячами своих солдат ушел в Грецию.
Последствия битвы
Держава Антигона была разделена между победителями. Её большая часть попала в руки Селевка и Лисимаха, причём первый получил Сирию и Северную Месопотамию, второй — значительную часть Малой Азии. Птолемей сохранил земли, завоеванные в ходе похода 302 г., то есть Палестину, область Дамаска и южную Финикию. В результате окончательно оформились три основные державы эллинистического мира: Египетское царство Птолемеев, Македонское царство и так называемое Сирийское царство Селевкидов, к которому вскоре отошли и основные владения разгромленного Селевком царства Лисимаха (кроме Пергама).
Таким образом, битва завершила распад великой империи Александра Македонского и предопределила конфигурацию Средиземноморья на протяжении всего III в. до н. э.
Кстати, ни в одной стратегии я не встречал соответствий своим наблюдениям вроде того, что если ты нападаешь на врага, пребывая на коне (всадником), обладая лишь оружием ближнего действия ( к которому относится все холодное оружие), то ты должен нападать с правой стороны строя противника, а если имеешь стрелковое вооружение, то с левой.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
